Как «вылечить» российский спорт?
19 июля, 2016
«Форсированный результат не бывает долговечным». Эта фраза от иркутского спортивного врача Витольда Сивохова, сказанная им по поводу предсезонной подготовки, не раз оказывалась верной в самых разных ситуациях. То, что легко дается, легко потерять. Сейчас всей стране, всему российскому спорту не мешало бы взять на вооружение следующую фразу: перестаньте вваливать миллионы в громкие успехи, гораздо важнее вложить их в развитие спорта! Этот путь дольше, зато надежнее. Иначе кризис, в который рухнул весь наш вроде бы еще недавно благополучный спорт, никогда не кончится.
Кризис, как сейчас модно говорить, в головах. Отражение его — везде: на футбольном Евро — провал, с допингом — скандал, разъяренные болельщики требуют отставки Мутко и расформирования сборной России по футболу. Все это — звенья одной цепи. Этого просто не могло не случиться, говорит Витольд Сивохов, спортивной врач с огромным стажем и опытом, который работал с ведущими спортсменами Иркутской области.
— Нам нужен тренер по фамилии Методист. А у нас все решает тренер по фамилии Шприц, — говорит Витольд Сивохов.
Что такое допинг?
Для начала поясним, что же вообще такое допинг и, как говорится, с чем его едят. Когда в новостях массово заговорили об этой проблеме, то непосвященные люди с удовольствием подхватили тему, толком не зная, о чем она. И называли емким словом «допинг» все подряд, включая безобидные витаминки. Так какие преимущества в спорте дают те или иные препараты и в чем их вред здоровью?
— Раньше понятие «допинг» подразумевало психостимулирующие препараты, — рассказывает Витольд Сивохов, — они наносили глубокий вред здоровью. Зачинатели всех этих дел — участники многодневных велогонок: благодаря воздействию на головной мозг порог утомления отдалялся и спортсмены получали определенное преимущество. Но это в значительной мере влияло на здоровье, потому что имела место дополнительная нагрузка, которой раньше ни в тренировочном, ни в соревновательном процессе не было. И к ней организм оказывался не готов. Были смертельные исходы. Потом стали применять тестостерон: он дает активизацию дополнительных мышечных волокон, они разрастаются, и сама мышца становится больше. Считается, что у человека около 30 процентов мышечной массы участвует в работе, а эти препараты помогли сдвинуть этот порог — у мужчин. А женщин они просто в какой-то мере приближали к мужчинам. Для мужчин он был почти никак не вреден, единственный минус — если идет значительная передозировка, то собственные железы, вырабатывающие этот гормон, паразитируют и отвыкают работать сами. У женщин все сложнее: от применения тестостерона угасает действие всех женских гормонов, это влияет на возможность приносить потомство и так далее. Идет целая череда изменений.
И чуть позже, в 1970—1980-х годах, стали применяться анаболические стероиды. Они также увеличивали объем мышечной массы и развивали ее качества. Но если в спринтерских дисциплинах и силовых видах спорта они давали увеличение мышечной массы, то в видах на выносливость — увеличение скорости. При этом выпускались по всему миру, так как создавались для медицины, а не для спорта: эти анаболические препараты спасали людей от дистрофии, которая возникала из-за недостаточного питания или истощения после длительной болезни. Вот от них практически никакого вреда здоровью не было. Тут надо было делать уж какую-то суперпередозировку, чтобы появились какие-то сдвиги. Правда, у женщин менялась внешность, шло оволосение, грубел голос, но если нравится ей выглядеть мужиком — ради бога! Влияло ли это на женские функции? Влияло, но не так значительно, по моим наблюдениям. И я больше отношусь к этому вопросу как к проблеме не здоровья, а нарушения правил соревнований. Тут неравные условия для борьбы. Если говорить про вред здоровью спортсменов, то я скажу так: вообще-то, они выпускались и не для спорта! А для лечения пациентов.
Затем стали использовать так называемый гормон роста, который вырабатывается гипофизом, — соматотропный гормон. И последние препараты — это эритропоэтины. Что они дают?
Это все равно что какое-то время пожить в горах, идет выработка дополнительных эритроцитов, от чего повышается кислородная функция крови. Это огромная польза, и опять-таки, если перевести на вопросы здоровья, это самый сильный препарат, который вылечивает анемию. Но возможен и вред: когда от передозировки или неграмотного употребления количество лейкоцитов и эритроцитов начинает превышать количество жидкости — плазмы, то может быть сгущение крови и тромбоз.
Но далеко не все препараты обязательно несут вред здоровью! Непосвященные граждане часто думают так: запрещено — значит, вредно. Но это не совсем так. Когда выходит новый препарат, то WADA его исследует, какие преимущества в спорте он дает. Есть группа спортсменов, которые применяют его, и те, которые не применяют, а итоги сравнивают. Если находят преимущества, то препарат включают в список запрещенных.
И есть такие препараты, которые, кроме пользы для здоровья, ничего не несут. Тот же мельдоний — на нем в России вся кардиология поставлена.
Нужен тренер-методист
— Первая и главная проблема — нам нужен тренер по фамилии Методист вместо тренера по фамилии Шприц. Причем методисты должны работать, начиная с детского возраста, чтобы из талантливых детей делать мастеров. А у нас сначала выбирают лучших — за счет отбора по результату, а потом идет «накачка». У нас слишком много тренеров, которые «сами с усами»: и капельницу поставят, и препараты дадут. Но не может быть тренера-фармацевта! Потому что он знает одно: как препарат влияет на силу, на скорость. А как влияет на организм, на его функции, он же не знает! И вот что выходит? Я всегда такой пример привожу: юниорские чемпионаты мира – пожалуйста, весь пьедестал наш! А у взрослых — ни одного на пьедестале! А потому, что в раннем возрасте начинают применять фармакологию, не использовав полностью возможности тренировочного процесса. А потом наступает истощение гормональных функций: железы с перегрузкой работают.
Таким путем мы просто «убиваем» целые поколения талантливых детей. Потому что детский организм — он на то и есть детский организм, там идет формирование желез внутренней секреции, нервной системы, мышечной системы, сердечно-сосудистой. И если вводить туда искусственную помощь, то организм уже не будет так развиваться, так расти.
Поэтому и получается, что у нас юниоры все красавцы, а во взрослых никого! Вот в этом и есть вся проблема вообще российского спорта. Взять футбол наш несчастный: в юниорах наши еще находятся на международном уровне, в молодежи — уже хуже, а во взрослом спорте наших вообще нет. Подготовить взрослого спортсмена гораздо сложнее. А в юниорах побеждают, часто жертвуя своим здоровьем. Надо с юниорами просто работать. Знать их возможности, способности и применять методики, которые будут постоянно развивать его личные качества. А вот когда он уже профессионалом станет, тогда надо работать в плане восстановления, продления, повышения работоспособности — при помощи разрешенных препаратов!
Но и среди взрослых спортсменов не только путем введения препаратов нужно улучшать результаты. Вот мне рассказали, что Павел Кулижников, рекордсмен мира по конькобежному спорту, тренируется так: ставит стол высотой своего роста и на него запрыгивает! Попробуй-ка сделай так! Но если есть такие упражнения, значит, и другим надо тоже искать что-то новое? И тогда будет и скорость другая — без препаратов! Вот американцы последнее время очень сильно добавили в средних бегах, причем белые американцы. Я спрашиваю об этом иркутского легкоатлета Валерия Стародубцева, который давно работает в США: «А с чего они так прибавили?» А он говорит: «Они сейчас новые методы в тренировки включили». К примеру, беговая дорожка в бассейне! Примерно по пояс спортсмен находится в воде, она разгружает конечности, опорно-двигательный аппарат расслаблен. И получается, что спортсмен хорошо нагружен, это поднимает функциональные возможности, но в воде мышцы расслаблены, нагрузки на связки и сухожилия нет и такого закисления нет. И это только один из примеров!
Или взять плавание. Вот когда ввели комбинезоны, то сразу рванули вверх мировые рекорды. Потом костюмы запретили, а рекорды опять идут вверх, уже без всяких комбинезонов. За счет чего? А вот это новые методики, которые помогли создать такой же корсет — только мышечный. А у нас все по старинке. Потом результат — массово наказывают за допинг. А нас чуть что — так политика, нас обижают!..
Нужно свое производство
— Есть такой пловец Майкл Фелпс. Сколько и меня учили, и я других учил, что мировой рекорд сам по себе — это стресс для организма. И от него нужно отойти, неважно, спринт это или длинные дистанции. Но когда Фелпс сегодня плывет по мировому рекорду, а потом послезавтра — снова, о чем это говорит? Что в этот период у него было очень мощное восстановление! Когда мы уже переходим к профессиональному спорту, то необходима разработка собственных всевозможных средств восстановления. Даже в Сибири можно очень многое сделать в плане изготовления фармакологических препаратов. У нас очень много всего произрастает. Японцы здесь закупают дигидрокверцетин — это препарат из сибирской лиственницы, антиоксидант, он обладает очень высоким свойством препятствовать закислению мышечной системы, снижает выброс молочной кислоты. А мы его не используем никак. Японцы же используют, но не в спорте, а в медицине, при тех же сердечно-сосудистых заболеваниях, периферической нервной системы. У нас возмущаются, что доступные препараты запрещают, а разрешают почти такие же, но гораздо дороже. У зарубежных спортсменов есть на них деньги, а у наших – нет. А что мешает нашим самим начать разработки? Вот поэтому наши спортсмены больше всех страдают от допинга. Потому что в России эту сторону не развивают. У нас не создаются новые препараты, не происходит тестирование. У нас нет таких работ. Раньше были — до 1980-х годов. А сейчас… Другими делами занимаются. Деньги же всегда нужны на развитие чего-то другого. Футболистам можно миллионы евро платить, а разработать систему восстановления и подготовки игроков — на это денег нет. Надо же вкладывать! Вот и результаты…
И вкладывать надо не только в медицину. Возьми любой вид спорта: что в нем российского? Я имею в виду средства подготовки, экипировку и так далее. Что у нас есть? Ничего! Как сказал один бобслеист, когда его спросили, что в бобе российского, он ответил: «Поролон…». Производство — это же не просто так, апробация идет. Как готовятся велосипеды для высококлассных гонщиков-шоссейников? Сажают конкретного спортсмена — именно того, для которого делают велосипед, навешивают на него датчики и выбирают ту позу, где у него будет меньше всего энерготрат. Как ботинок по ноге делают для конькобежцев, как у горнолыжников экипировка в зависимости от роста и прочих факторов. А у нас что? Купил «там», за рубежом, сел и поехал.
Что делать?
Сейчас все кому не лень обсуждают, как «вылечить» российский спорт, который внезапно оказался тяжело болен. Точнее, «болезнь» развивалась давно, просто ее не лечили. Так кто же может спасти «больного»? Ответ профессионала прост: медицина. Только спортивная. О том, какие меры могли бы вывести наш спорт из кризиса, поведал Витольд Сивохов:
— Первое — надо перевести спортивную медицину в ведомство Министерства спорта РФ. И чтобы у региональных министров спорта был заместитель по спортивной медицине, профессиональный медик. Второе — никто в России не готовит спортивных врачей. У нас нет ни специальных факультетов, ни специальности обучения. Вот я каждые пять лет подтверждаю свой сертификат, смотрю экзаменационные вопросники — они же шестидесятых годов! Абсолютно ничего не обновляется. Поэтому я еще раз говорю: да не надо сейчас лезть туда, в спорт высших достижений! Давайте начнем с детей и юношей — вот что надо сейчас выправить. Там потеряем какие-то золотые медали – да и ладно, зато потом опять вернемся! Пройдет смена состава, на этот период не будет результата. Но грамотный человек увидит, почему.
И еще хотелось бы сказать: очень важно поднять престиж спорта. У нас только олимпийский чемпион считается чемпионом. А нужно, чтобы героем был чемпион города, чемпион области. Да чемпион России наконец! Чтобы славили здесь. А то ведь знать не знают, кто у нас чемпион России! Ну хорошо, у нас немного знают Алексея Брянского — потому что он на Олимпиаду отобрался. А почему не говорят, к примеру, про Наташу Можину, которая медаль выиграла на юношеской «Европе»? О ней же никто не знает. В Америке у того же Валерия Стародубцева дочка Тамара, которая в Иркутске занималась художественной гимнастикой с шести лет, увлеклась легкой атлетикой и начала очень быстро прогрессировать: выиграла школьные соревнования, потом в штате, и за это ей, во-первых, платили, а во-вторых, она везде была в рекламе. И дошло, что она по своему возрасту выиграла чемпионат западного побережья и ей полностью оплатили обучение в вузе.
А у нас хоккеистки ДЮСШ «Рекорд» тренируются ночью в «коробке» для шайбы в Ангарске, возвращаются домой чуть не под утро. А потом едут и еще что-то выигрывают у благополучных шведок! Это только в России такое возможно. Россия, в том числе и в спорте, — это страна чиновников, а не профессионалов. У нас все решают чиновники. Вот когда будут решать профессионалы, тогда будет нормально. Или еще пример, рассказывала Анфиса Резцова. Она с еще одной спортсменкой, также выигравшей кучу медалей, как-то на значимом мероприятии хотели сесть в ложу. А там расположился какой-то наш великий чиновник. И их — раз! — выкинули оттуда. Он один сидит, а там 12 кресел. Вот тебе отношение! Да им-то, легендарным спортсменкам, плевать, они могут и с трибуны посмотреть. Зато наглядно видно отношение наших чиновников к спорту…
Ника Песчинская, «НС».
Фото автора
